Шевелись, машинопись!

Уже несколько лет, как сняты с производства последние пишущие машинки. Слово «машинопись» постепенно уходит в прошлое.

А ведь, наверное, можно называть (как многие и делают) набор на клавиатуре компьютера машинописью. Ведь устаревшее, использующееся сейчас крайне редко название компьютера — ЭВМ, электронно-вычислительная машина.

«Англичанин-мудрец, чтоб работе помочь, изобрёл за машиной машину…»

Интересно, когда именно и у кого впервые возникло желание «машининизировать» письменность. Подняли его на смех соплеменники, обвинили в кощунстве и ереси? Скорее всего да. Ведь и сей день достаточно много людей считают печатание на машинке (либо клавиатуре компьютера) «бездушным», в отличие от записей от руки, забывая, что сам Лев Николаевич… Впрочем, об этом — немного ниже.

Ясно, что впервые о том, что мы называем машинописью, возмечтали в глубокой древности — скорее всего этим вопросом впервые озадачился кто-то из усталых писцов. Например, тот, с кого делали знаменитейшую статую, выставленную в Каирском музее.

На близком расстоянии видно, что глаза у писца красные, воспалённые, усталые, такие же, как у современных любителей компьютера. (Да, древним мастерам удавалось делать эти глаза — абсолютно живые, делающие статуи достаточно страшными, ибо от них можно ожидать чего угодно — вот зашевелится, встанет и пойдёт.)

Добро ещё, если тот или иной текст нужно было просто написать, под диктовку вельможи или «из головы», один раз. А размножить?

И начали умные головы думать о машинописи, хотя тогда это, разумеется, так не называлось. (Впрочем, слову «машина» тысячи лет — это изначально было устройство для спецэффектов в древнегреческом театре; вдруг кто-то и до слова «машинопись» додумался, как знать.)

Да, первые попытки сбережения здоровья писцов были предприняты уже в глубокой древности, в основном на Востоке (Индия, Китай, Тибет): тексты и символы вырезались на дереве, на доске — и с неё можно было делать оттиски. (Способ называется ксилография, через тысячи лет дошёл и до Европы, был в ходу аж до 19-го века; тиражировались так в основном рисунки — и то сказать, попробуй вырежи на дереве хотя бы страницу привычного нам текста.)

В 14-м веке нашей эры в Европе додумались до того, что хорошо бы не резать тексты на доске, а использовать подвижный шрифт. Воплотить эту идею в жизнь на должном техническом уровне удалось германскому гению Иоханну Гутенбергу (родился в конце XIV века, умер в 1468 году) — и это оказалось одной из важнейших вех в истории человечества. Книгопечатание позволило резко увеличить тиражи книг, культура и образование пошло в массы, и мы сейчас пожинаем плоды.

Но то книгопечатание, процесс производственный. Авторы по-прежнему скрипели перьями, а уже потом приносили свои каракули — впрочем, кто-то отличался и каллиграфическим почерком — в типографию, где наборщик разбирал рукописи и собирал литеры. Триста лет после начала книгопечатания было только так, и не иначе. Волшебное слово «машинопись»… Приходило ли оно в голову отдельным еретикам?

Но у англичанина-мудреца наконец дошли руки и до этого. Его уже позабыли, Генри Милля, машиниста водонапорной станции Лондона. Между тем именно ему пришла в голову некая мысль, когда он двигал свои рычаги, регулируя водоснабжение. И то сказать: вода и слова — в давней ассоциативной связке, так что тут удивляться, что он решил отрегулировать и потоки фраз, дабы авторы «лили воду» более эффективно. «Пишущую машинку изобрёл водопроводчик!» — какая эффектная фраза, как ей можно козырять. Возможно, кому-то и пригодится.

Дело дошло до короля — он, как пишут в учебниках, «дал Миллю право на изготовление машины, или искусственного метода для последовательного печатания отдельных букв, как при рукописном письме». Право дал, а успел ли Милль воспользоваться этим правом? The rest is silence. Но его идея не пропала — хотя и впала в летаргию почти на сто лет.

Не было крика «Эврика!», не было одинокого изобретателя в мастерской, освещенной оплывшей свечой. По подсчётам историков, пишущая машинка изобреталась 52 раза. Одна из ранних конструкций была похожа на свадебный пирог, другая — на игральный автомат, третья была высотой в 2,5 метра, четвертая (изобретенная в Тироле) была целиком сделана из дерева. До 30-х годов XIX века ни одна из них не имела клавиатуры, а когда она появилась, то повторяла клавиатуру рояля. Буквы покрывали чернилами валики. Копировальная лента появилась только в 1841 году.

Дарен Уэршлер, «Фрагментарная история пишущей машинки»

В 1806 году Ральф Ведгвуд (тоже англичанин, вестимо«) получил патент на «угольную бумагу», которую сам назвал высокопарно — «стилографическим писателем» (Stylographic Writer); мы называем это попросту копиркой. Да, до появления компьютеров копирка была незаменима, если требовалось получить несколько копий набранного. Попроси кого-нибудь ещё лет двадцать назад придумать ассоциации к слову «машинопись» — первым, максимум вторым словом наверняка бы пришла на ум копирка. Как же без неё? Куда же без неё? (Даже и в матричных принтерах её ухитрялись применять, экономя красящую ленту. Великая вещь копирка, почти двести лет жила.)

В 1808 году в Италии случилась романтическая история: человек с красивым именем Пеллегрино Турри собрал для своей слепой подруги, графини с не менее красивым именем Каролина Фантони да Фивизоно, аппарат, который считается «первой действительно работающей печатной машинкой». Для печати в этой машинке использовалась как раз «угольная бумага», копирка.

Кстати, достаточно долго, до начала ХХ века, бытовало мнение, что пишущие машинки нужны именно для слепых, и только. Нормальный человек вполне может управляться с пером, зачем ему машинопись? (Такова судьба некоторых изобретений: не так давно считалось, что компьютеры полезны только учёным.)

Теперь стоит перепрыгнуть через полстолетия — и через океан. Америка! 1867 год! Ассоциации с этими словами лично у меня исключительно ковбойские. Фанерные городки Дикого Запада, шляпы, пистолеты, салуны, жёлтая пыль — смотрели кино, читали книжки, знаем-знаем. Уж какая там машинопись…

Тем не менее в одном таком фанерном городке (Милуоки, «хорошая земля у воды» по-индейски, штат Висконсин, статус города получен в 1846 году) три энергичных человека — Кристофер Шолс, Карлос Глидден и некто Суле, по другим источникам — Соул, — взяли и придумали пишущую машинку.

За главного у них был мистер Шолс, поэт-журналист-механик, представлявший собой, по словам того же Уэршлера, классический тип чудака-учёного, Паганеля или, если угодно, Дока Брауна из трилогии «Назад в будущее»: «полубезумный и неряшливый», как характеризовали Шолса современники. Амбиции, кстати, у него были скромными, он всего-то хотел сделать устройство, которое проставляло бы номера страниц, и не помышлял ни о какой машинописи. В результате придумал нечто с рычагами, кареткой… и QWERTY-клавиатурой; в этом ему помог брат-математик. Так и пошло-поехало. Мир их праху.

Голливуд вроде пока не удосужился снять фильм (жанр называется байопик) про этих изобретателей и это изобретение, а наверное, напрасно. При должной фантазии может получиться вполне зрелищное кино. Мне представляется фильм в стилистике третьей части упомянутого выше «Back in the future». Блокбастер «Машинопись» или, загадочней, «Аппарат инженера Шолса» (если наследники Алексея Толстого — Татьяна Никитична в частности — согласятся поделиться копирайтом).

В Российской империи, между прочим, тоже придумали нечто похожее — в 1870 году родился не только вождь мирового пролетариата, но и аппарат «Скорописец», который придумал М. И. Алисов. Это всё, чем можно разжиться по этому поводу в Интернете; а ведь наверняка интересная вещица.

Что имеем — не храним, потерявши — плачем, и только в позднюю сталинскую эпоху, во время борьбы с космополитизмом, низкопоклонством и отыскиванием русского «первопроходства» во всех мыслимых областях человеческой мысли, могли бы этот факт и забытого Алисова поднять на щит. Не знаю, вспомнили, подняли ли? А так приходится говорить «машинопись» — подразумевать «Ремингтон».

Мистер Фандорин сидел у секретера в белой рубашке, стянутой красно-сине-белыми подтяжками, и, зажав в углу рта сигару, ужасно громко стучал пальцами по диковинному аппарату — черному, железному, с круглым валиком и большим количеством кнопочек. Заинтригованная Кларисса утратила бдительность и была застигнута на месте преступления. Дипломат вскочил, поклонился, накинул пиджак и подошел к открытому окну.

— Это п-пишущая машина «Ремингтон», — объяснил он. — Новейшая модель, только что поступила в продажу. Удобнейшая штука, мисс Стамп, и совсем легкая. Ее без труда переносят двое грузчиков. Незаменимая вещь в п-путешествии. Вот, упражняюсь в скорописи. Кое-что выписываю из Гоббса.

Борис Акунин, «Левиафан»

Да-да. В 1874 году «Ремингтон» начала серийно выпускать продавать в Северной Америке первые серийные пишущие машинки, между прочим, с ножной педалью, передвигающей каретку. В 1876 году вышла книга, которая считается первым триумфом машинописи: «Приключения Тома Сойера» Марка Твена.

Но — недолго Ремингтону довелось быть монополистом, хотя «сливки» с рынка безусловно собрали именно они. В 1895-м году американец немецкого происхождения Франц Вагнер получил патент на пишущую машинку, основное достоинство которой перед теми, что выпускала вышеупомянутая фирма, было в том, что на ней можно было прочитать только что набранный текст, — на «Ремингтонах», следующих идеям Кристофера Шолса, набор в этом плане был слепым (хотя и не десятипальцевым). Права на её производство Вагнер продал фабриканту Джону Ундервуду.

Напрашиваются параллели — «Ремингтон» и «Ундервуд», «Ай-Би-Эм» и «Эппл»… Стоит ли пояснять?

Сейчас набирает популярность новый американский фильм «Трансформеры» — так вот, главных роботов-антагонистов вполне могли звать Ремингтоном и Ундервудом. Ундервуд победил, Ундервуд хороший. По сложности устройства механическая пишущая машинка вполне тянет на «трансформер».

Печатная машинка "Ундервуд"

Печатная машинка "Ремингтон"

Довольно символично, что «Ремингтоном» пользовался Лев Толстой, в сущности последний «настоящий» классик русской литературы, а Владимир Маяковский, «певец революции», набирал на «Ундервуде». Машинопись как поле битвы идеологий…

Соответственно, именно «Ундервуд» неоднократно упоминается в революционной советской поэзии; на нём печатал Маяковский, на нём набирали бесчисленные расстрельные списки в ЧК-НКВД-МГБ.

Не чернила, а кровь

Запеклась на штыке.

Пулемет застучал —

Боевой «Ундервуд».

Владимир Солоухин мрачно прокомментировал эти строки Михаила Светлова (вполне вероятно, набранные также на «Ундервуде»): «Какова ёмкость поэтического образа! Чернила подписи сразу превращаются в кровь на штыке, а стрекотанье пишущей машинки, отпечатывающей имена обречённых (а что же ещё могла отпечатывать машинка в ЧК?), переходит сразу в стрекотание пулемёта».

Такая вот машинопись.

Да уж, если поставить на стол «Ундервуд», а рядом положить маузер, получится отличная картинка, которой можно проиллюстрировать обложку любого литературного произведения о наших «органах» той поры, причём независимо от идеологии (можно — «Архипелаг ГУЛАГ», можно повесть о героических чекистах, которых в советское время было издано легион).

У Маяковского в поэме «Мистерия Буфф» (предлагающей, кстати, в качестве идеального коммунистического рая нормальный такой капиталистический Нью-Йорк — «домов стоэтажия земли кроют! Через дома перемахивают ловкие мосты! Под домами едища! Вещи горою. На мостах поездов ускользающие хвосты!») есть один комический женский персонаж, который (-ая) так предлагает свои машинописные услуги коммунистам:

Ненавижу буржуев!

Мошенники!

Я всё ждала, скоро ли буржуазия свалится.

Разрешите,

я тоже у вас буду

работать

на машинке,

хотя бы только одним пальцем.

Да, уже во времена Маяковского это было смешно — набирать одним пальцем. Однако и до сей поры многие… М-да.

Тем не менее слепой десятипальцевый метод начинал потихоньку «рулить» уже в те далёкие романтичные времена. Первая печатная машинка Кристофера Шолса была, правда, рассчитана как будто на современных поклонников «зрячего двухпальцевого метода» (их в нашей стране по сей день большинство): текст набирался на ней именно двумя пальцами.

Кто же изобрёл слепой десятипальцевый метод?

«Появление метода десятипальцевой печати приписывается историками некоей миссис Лонгли (L. V. Longley), продемонстрировавшей новый подход в 1878 году. А чуть позже Фрэнк МакГуррин (Frank E. McGurrin), клерк из федерального суда в городе Солт-Лейк Сити, предложил концепцию метода „слепой печати“, при которой машинистка работала и вовсе не глядя на клавиатуру. В это же время производители печатных машинок, стремясь доказать публике перспективность новой техники, проводили многочисленные соревнования на скорость печати на первых „Ремингтонах“ и „Ундервудах“, что, конечно же, подстёгивало машинисток печатать все быстрее и быстрее. Очень скоро темп работы „тружеников печатной машинки“ превысил средние 20 слов в минуту, характерные для рукописного текста, а сами печатные машинки стали неотъемлемым рабочим инструментом секретарш и вполне привычным элементом офисов» — пишет сведущий человек Ильдар Кутыев в своей обстоятельной статье, растиражированной на многих сайтах в российском Интернете.

Итак, мы говорим «машинопись» — подразумеваем «слепой десятипальцевый метод». Это в идеале. На практике — что тут говорить. «Тяготы и лишения» людей, не знающих клавиатуру пишущей машинки, перешли в наследство и многим современным «юзерам». Клавиатура-то, кстати, та же — QWERTY, ЙЦУКЕН…

Ему было предложено, что один из конторских служащих придёт и ему всё объяснит, но он отказался, ответив, что научится сам. И точно: он довольно быстро разобрался в устройстве, научился вставлять ленту, вкатывать листы, подружился со всеми рычажками. Труднее оказалось запомнить расположение букв, стукание шло чрезвычайно медленно; никакой тотовой скороговорки не получалось, и почему-то с первого же дня — пристал восклицательный знак, — выскакивал в самых неожиданных местах. Сперва он переписал полстолбца из немецкой газеты, а потом сам кое-что сочинил. Вышло короткое письмецо такого содержания: «Вы требуетесь по обвинению в убийстве. Сегодня 27 ноября. Убийство и поджог. Здравствуйте, милостивая государыня! Теперь, когда ты нужен, восклицательный знак, где ты? Тело найдено. Милостивая государыня!! Сегодня придет полиция!!!» Лужин перечел это несколько раз и, вставив обратно лист, подписал довольно криво, мучительно ища букв: «Аббат Бузони». Тут ему стало скучно, дело шло слишком медленно.

Владимир Набоков, «Защита Лужина»

Александр Иванович Лужин так и не освоил машинопись, не научился набирать слепым десятипальцевым методом до самой смерти.

Догадливые поняли, к чему я клоню; ироничные ухмыльнулись, раздражительные выругались.

Всё правильно.

Предлагаю пройти сюда.

Ваш Роман Олегович Иванов

Комментарии

2011-12-05 12:06:39 — иванова катя

ммм очень интересно

---

Оставить комментарий

Ваш комментарий будет опубликован после модерации.