С протянутой рукой
На Западе «народное финансирование» проектов в Интернете переживает бум. Это явление называется краудфандинг (от сrowd — «толпа» и funding — «финансирование»), но на деле оно обозначает идею, старую как мир, — пустить шапку по кругу. Каждый музыкант или писатель сможет найти в Сети своих слушателей или читателей, которые отблагодарят его за труд своей копеечкой, а сирым и убогим придет помощь от благотворителей. Главное — быть подключенным к Сети. На днях исследовательская компания Massolution насчитала, что в прошлом году через пять сотен краудфандинговых (КФ) веб-сервисов было прокачано около трех миллиардов долларов. У нас показатели копеечные, даже несмотря на то, что по размеру интернет-сообщества Рунет прочно обосновался на первом месте в Европе. Неужели бурные годы становления рыночных отношений сделали наших людей жадинами?
Цифровой коммунизм
«Вовсе нет! — протестует Мирослав Сарбаев, основатель одного из наиболее успешных КФ-проектов в музыкальной индустрии — kroogi.com, и уточняет: — Просто русские платят чаще, а американцы — больше». Его оценкам можно доверять: наш человек, физик советской школы, состоявшийся как успешный топ-менеджер в США, — он был техническим директором легендарной пиринговой сети Napster в пору ее феноменального взлета. Ныне с торрентами-пирингами и прочими пиратскими знаками отличия покончено, и Мирослав, по его собственным словам, занялся материями добрыми и вечными — помогает достойным исполнителям найти самый короткий путь к сердцам и кошелькам поклонников. Он искренне верит, что онлайновые коммуникации миллиардов интернет-пользователей совершат настоящую революцию, устранив диктат ненавистных лейблов, и каждый творец будет получать столько моральной и материальной благодарности, сколько заслужит своей работой. Однако построить такой цифровой творческий коммунизм ох как непросто, даже с учетом глобального энтузиазма миллионов интернет-пользователей.
Дело в том, что тот краудфандинг, о котором мечтает Сарбаев, нельзя построить с помощью одних только добрых чувств и сайтов, соединяющих руку дающую с рукой взыскующей. Более того, чистая благотворительность — это всего лишь одна из возможных форм реализации краудфандингового проекта. Есть еще две: бонусный краудфандинг (отправители денег получают некий поощрительный приз, скажем, автограф автора, билет на его концерт или экземпляр электронной книги) и акционерная модель (получение доли в будущем коммерческом предприятии по продаже инновационного шагающего экскаватора). Именно последняя модель жизненно необходима для функционирования сарбаевского цифрового коммунизма, поскольку только она способна создать мощную систему активно работающих КФ-площадок. "Чтобы окупаться только за счет краудфандинга, у площадки должны быть обороты в десятки миллионов рублей каждый месяц«,— отмечает Елена Орлова, генеральный директор международного процессингового центра PayU в России. Деньги нужны на раскрутку самой площадки, то есть брендостроение, пиар и доверие сетевых жителей. Не случайно крупнейшие российские КФ-проекты, включая миллион с четвертью рублей на выпуск альбома Spirit группы «Би-2», выполнялись через известную площадку planeta.ru, а мэтр БГ выпускает свои альбомы по схеме «скачай и заплати, сколько хочешь» не на заштатной веб-страничке, а на kroogi.com.
Примечательно, что по мере роста музыкальные КФ-площадки обретают все больше черт звукозаписывающего лейбла, как, например, проект-долгожитель artistshare.com, основанный в самом начале 2000-х, питомцы которого получили пять премий «Грэмми».
Получается, что КФ-площадка — это коммерческая структура, которая зарабатывает деньги на свое развитие за счет оплаты услуг, доли в собранных деньгах или по смешанной схеме.
Кто так строит?
Уже на уровне популярных бизнес-моделей краудфандинга начинаются серьезные отличия нашего краудфандинга от, скажем, американского. Так, в США активно развиваются акционерные, особенно эффективные в отношении цифровых продуктов (ПО, фильмы, музыка). "Эти площадки заинтересованы в проценте от прибыли или одолженных денег и стараются помочь проекту стать успешным«,— поясняет Елена Орлова. Это объясняет, почему размер комиссии, взимаемой этими площадками с приходящих денег — примерно 7 процентов в США и 8 процентов в среднем по миру, — выше, чем в России (у нас не рискуют брать больше 5 процентов): таким образом площадки страхуются от убытков, связанных с наличием неуспешных проектов. А вот у нас, замечает эксперт, главным образом представлены две другие модели, которые в коммерческом плане практически безнадежны. «Этот способ финансирования подходит популярным артистам с большой базой лояльных фанатов, а начинающим музыкантам на такой способ получения инвестиций особо рассчитывать не стоит,— замечает Леонид Агронов, генеральный директор Национальной федерации музыкальной индустрии. — Правда, они получают новый механизм прямого и, главное, доверительного общения музыканта с его слушателями».
Справедливости ради следует отметить, что модель с долевым участием в бизнесе у нас тоже встречается: например, платформы shareholder.ru и сapitaller. ru, основанные платежной системой WebMoney, а также investbear.ru и b-generator.ru. Говорят, им удавалось собрать до нескольких сотен тысяч инвестиционных долларов. Но у инвестиционной модели своя специфика. «Необходимо выполнять жесткие требования по отчетности, и обещания компании „поделиться“ образцами разрабатываемого продукта тут не проходят,— поясняет Елена Орлова.— Понятно, что стартапы на посевной стадии не в состоянии обеспечить полноценную отчетность перед инвесторами, так что эта история скорее не для них». Для них более подойдет платформа для реализации идей и проектов startwithme. ru, которая стартовала в тестовом режиме в феврале 2012 года: первый же проект за две недели привлек более двух сотен сторонников и собрал свыше 64 тысяч рублей (при обозначенной цели в 30 тысяч). Но это лишь отдельные эксперименты на поле российского коммерческого краудфандинга. Говорить же о сложившейся индустрии коммерческих КФ нельзя, нет даже устойчивых проектов, преодолевших «долину смерти» этапа начальной раскрутки. Почему так?
Смертельный вирус
Говорят, наши юридические заморочки убийственны. Они есть даже в благотворительных проектах, которые предполагают не облагаемую налогами передачу денег от одного физлица другому. Спросите у Чулпан Хаматовой, сколько документов нужно подготовить для того, чтобы доказать отсутствие извлечения дохода. А если речь идет об инвестиционном формате, то площадка подпадает под весь спектр нормативных требований, предъявляемых к коммерческим компаниям. Платежные операции, добавляет Александр Селегенев, управляющий директор TMT Investments, предполагают дополнительные требования по безопасности, защите от отмывания денег, махинаций, наличие правил по управлению клиентскими деньгами и взаимоотношений с банками и платежными системами. Это не только трудоемко, но и требует дополнительной финансовой поддержки. В качестве примера — популярная американская площадка indiegogo.com, которая осуществила уже 70 тысяч КФ-проектов. Она взимает комиссию в три процента со средств, жертвуемых с кредитных карт, фактически увеличивая стоимость привлеченного капитала с 4—9 процентов до 7—12 процентов.
Соответствие этим требованиям прерывает «невыносимую легкость бытия» начинающих интернет-компаний, как острая коса — полевой василек. Но уповать на скорое упрощение ситуации не стоит. Потому что появление шапки, пущенной по интернет-кругу, сопровождает очень много нерешенных вопросов. Так, Леонид Агронов указывает, что в доработке нуждается налоговая сфера: «Нет ясности с учетом приходящих средств в бухгалтерских книгах КФ-сайта. Что это? Гонорар или пожертвование? Нынешняя система бухучета вообще мало приспособлена для учета интеллектуальной собственности». Вдобавок краудфандинг приносит с собой столь нелюбимых финансовым регулятором и надзорными органами анонимных жертвователей да еще и понятие неопределенного круга лиц, причастных к этим взносам. Это важное дополнение, если вспомнить, что сфера «народного финансирования» вовсе не ограничивается взаимоотношениями творцов и публики, а широко применяется, скажем, в политических целях.
Что доктор прописал?
Главная проблема — как понять, на какие цели потрачены полученные деньги, отмечают эксперты. Но разве не ради этой прозрачности электронных транзакций ломались копья при обсуждении Закона «О национальной платежной системе»? Ради нее, соглашаются финансисты. Действительно, Банк России теперь следит за эмиссией электронных денег, и уже нет былой возможности запросто загрузить в онлайновую систему денег пару-другую сотен миллионов офлайновых рублей. И клиринг транзакций регулярно происходит в подконтрольной ЦБ банковской организации. Вот только понять, как эти деньги перетекают между электронными кошельками, по-прежнему затруднительно. "Сервис электронных платежей не может определять суть транзакций«,— замечает Мария Грачева, директор по развитию бизнеса «Яндекс.Деньги».
Частичная непрозрачность электронных транзакций заботит финансовые надзорные органы, ведь помимо разного рода «несогласных» анонимные электронные перечисления используют и отморозки — экстремисты и наркоторговцы. К тому же благотворительные КФ-проекты — отличное поле для мошенников, которые, естественно, не регистрируют свою деятельность в качестве финансовой организации и потому выпадают из поля зрения надзорных органов.
А профилактика киберпреступности у нас, как известно, существует лишь на бумаге — доблестные правоохранители реагируют исключительно на заявления пострадавших, которые в рассматриваемых ситуациях могут объявиться в крайне редких случаях. «При этом микроинвесторам следует помнить, что владельцы КФ-сайтов не несут ответственности за ущемление прав третьих лиц, когда размещают на своих страничках просьбы о перечислении денег», — замечает Тимур Аитов, вице-президент Национального платежного совета.
Так что вряд ли финансисты сегодня заинтересованы в широком распространении «народных» микроинвестиций. Да и курс на создание в стране финансового мегарегулятора подразумевает ужесточение контроля со стороны ФСФР за всеми этими процессами. Однако осторожное отношение регулятора к специфическим особенностям краудфандинговых схем не является особенностью нашей страны. Специальные меры регулирования сферы КФ-проектов действуют во всех развитых странах.
Как рассказывает Александр Селегенев, до принятия в США специального закона JOBS Act КФ-платформы (те же kickstarter. com и indiegogo. com) могли предлагать своим «донорам» только бонусы. Возможность привлечения средств в собственный капитал компаний-соискателей появилась лишь вместе с новым законом, который вписал инструмент краудфандинга в сферу действия свода законов по обращению ценных бумаг. В частности, JOBS Act содержит ряд правил и ограничений для компаний, привлекающих финансирование через краудфандинг-платформы: например, в части максимального размера привлеченных денег, максимального количества инвесторов, их опыта в инвестиционной сфере. А для того чтобы оградить свою «очищенную» страну от мошенников из других стран, в этой стране также применяются специальные меры.
Так, в популярной платежной системе PayPal помимо известных нам электронных кошельков есть кошельки другого типа, предназначенные как раз для платежных операций с неограниченным кругом лиц. Но есть целый список стран, в который, к сожалению, наряду с Никарагуа, входит и Россия, гражданам которых создавать такие PayPal-кошельки запрещено, потому что они склонны к мошенническим операциям. На самом посещаемом зарубежном КФ-сайте kickstarter.com собранные деньги выводятся через счет в Amazon Payments, который может завести себе любой резидент США, достигший 18 лет. Увы, нашим стартаперам — нерезидентам США самый популярный краудфандинговый ресурс мира недоступен. Сервис indiegogo. com может отправить зарубежному автору проекта аккумулированные деньги, но только банковским переводом — никаких электронных денег! Вот только kroogi. com порадовал недавно появлением сервиса мгновенного вывода аккумулированной суммы на счет в системе «Яндекс.Деньги».
Вот и получается: все, чего достигла наша страна в направлении цивилизованного краудфандинга, — это по большому счету благотворительность. Гражданам, попавшим в беду, рассчитывать на помощь государства не приходится, вся надежда на добрых людей из Сети. А что касается небольших объемов, то именно столько наши граждане, вполне отзывчивые, по оценке видного краудфандера Сарбаева, могут выделить на безвозмездную помощь страждущим.
Елена Покатаева
КАКОЙ ТАКОЙ КРАУДФАНДИНГ?
Максим Евдокимов:
Думается, нужно особое регулирование финансовой деятельности краудфандинговых компаний: фактически следует приравнять их к благотворительным организациям. Конечно, с рядом оговорок, например, если речь идет о создании товара с последующим извлечением финансовой выгоды. Следует освободить эту сферу от налогов, так как большей частью речь идет о неприбыльных направлениях деятельности, которую скорее можно назвать волонтерской.
Александр Селегенев:
Проблемы возникают не с жертвователями, а с инвесторами, так как включаются различные правила регулирования инвестиционной деятельности, продвижения инвестиционных проектов, а также вопросы корпоративного управления, регистрации прав собственности, разрешения споров в судах, а также ответственности краудфандинговой платформы за due diligence и т. д. Глобальность проекта добавляет новые риски, так как каждый новый рынок будет требовать решения всех этих вопросов.
Павел Катков:
Не уверен, что краудфандинговые проекты нужно рассматривать отдельно — вряд ли для них, как и для Интернета в целом, нужны особые условия. Им предстоит вписаться в существующие финансовые модели. А вот правовой системе, возможно, еще нужно развиваться для полноценного регулирования этих моделей с учетом полисубъектности краудфандинговых конструкций и трансграничности ее правовых компонентов.
КИНО ВСКЛАДЧИНУ
Торжество краудфандинга
 |
На прошлой неделе в Парк-Сити (штат Юта) завершился традиционный фестиваль независимого кино Sundance. В этом году из двух сотен отобранных фильмов каждый десятый был снят на деньги, собранные по модели краудфандинга. Причем большинство — 16 лент — было снято при помощи площадки kickstarter.com, сумевшей привлечь 360 тысяч долларов. Из них самый внушительный бюджет в размере 83 тысяч долларов смогла получить документальная картина Inequality for All, посвященная растущей разнице в доходах разных слоев населения США. Второй американский лидер краудфандинговых проектов — площадка indiegogo.com — также отметилась на Sundance. В частности, кинокритики особо отметили высокий уровень мастерства авторов документального фильма Blood Brothers о проблемах ВИЧ-инфицированных детей в Индии, которому она дала путевку в жизнь. Авторы другого фильма, про программы, играющие в шахматы, под названием Computer Chess, воспользовались услугами менее раскрученной платформы unitedstatesartists.org и смогли собрать на производство кино более 50 тысяч долларов.
ФАКТЫ
Шапка по кругу
Один из флагманов краудфандингового движения — американская интернет-площадка kickstarter.com — рапортует о 319 миллионах долларов, привлеченных в прошлом году в более чем 18 тысяч различных КФ-проектов, в первую очередь в индустрии кино и музыкальной сфере. Из них в 17 проектов удалось привлечь по миллиону долларов и даже больше.
По данным «Яндекс.Деньги», за прошлый год пользователи «ВКонтакте» и Facebook инициировали 61 тысячу акций по сбору средств, причем с сентября количество акций выросло на 40 процентов. В сети «ВКонтакте» было создано в 6 раз больше акций, чем в Facebook. Однако сумма пожертвований пользователей Facebook в среднем на 30 процентов больше, чем пользователей российской соцсети: 120 рублей в Facebook против 90 рублей в «Вконтакте».
Отдельное направление — краудфандинг научных исследований (iamscientist.com, petridish.org, fundageek.com, opengenius.org, scifundchallenge.org, microryza.com). У научного краудфандинга свои особенности: проекты представляют ученые, которые, за редким исключением, плохо умеют что-либо продавать. Даже идеи, которыми сами горят. Поэтому большая часть проектов привлекает лишь по несколько сотен долларов. Хотя встречаются и исключения. Так, проект по исследованию новых видов муравьев на Мадагаскаре собрал с помощью ресурса petridish.org более 10 тысяч долларов. Помогла качественная видеопрезентация.
БЮРОКРАТИЯ
Некоммерческий груз
Елена Орлова:
Наше законодательство не знает понятия «краудфандинг». По крайней мере с инспектором налоговой службы толковать в таких терминах бесполезно. Однако в статье 15 закона о благотворительных организациях мы все-таки найдем описание деятельности по привлечению ресурсов с перечислением источников формирования имущества некоммерческих благотворительных организаций, которые подпадают под определение НКО (некоммерческих организаций). То есть законодатель предоставил нам содержательную характеристику деятельности по привлечению ресурсов.
Существуют различные способы сбора пожертвований. Самый древний — внесение жертвователем своих денежных средств на расчетный счет НКО. Кроме того, сегодня для этих целей можно использовать ящики-копилки, пожертвования в рамках SMS-акций, пожертвования на сайте НКО с использованием банковских карт жертвователей, электронных кошельков или терминалов. Но самое интересное — как сам процесс пожертвования должен правильно и грамотно происходить с юридической точки зрения.
Есть статья 161 Гражданского кодекса, которая говорит о том, что договор юридического лица с гражданами должен быть заключен в простой письменной форме. Это может быть единый документ, подписанный сторонами, или обмен письмами (посредством почтовой, телеграфной, телетайповой, телефонной, электронной и иной связи, позволяющей достоверно установить, что документы исходят от определенной стороны). То есть законодатель нам четко говорит, что данный договор должен быть заключен в письменной форме, но письменная форма может быть разной. Однако что может стать следствием несоблюдения данной письменной формы?
Недействительность самого договора. Для НКО это страшная вещь. Поскольку означает отмену пожертвований. И еще штраф. Возвращение этой суммы. Пени. Возьмите ситуацию, когда пожертвование осуществляется через сайт. Если строго не соблюдены требования письменной формы, нет публичной оферты, то найти каждого конкретного жертвователя и возвратить ему его три рубля практически нереально. И вы еще спрашиваете, почему работа серьезного благотворительного фонда так утяжелена бюрократией? Зато каждый внесший свой вклад, а также налоговая служба всегда смогут точно узнать, на какие цели пошли его деньги.
Оставить комментарий
Ваш комментарий будет опубликован после модерации.
