Солист всегда прав

Владимир Владимирович Шахиджанян в жизни человек очень обаятельный, но часть его обаяния не фиксируется даже в аудиозаписи, что уж там говорить об изложении интервью на бумаге, которая безжалостно поглощает блеск глаз и оттенки живой речи.

Кроме того, если мы с Сергеем Александровичем строим фразы, главным образом, с использованием мычания и междометий разной степени экспрессии, то Шахиджанян говорить умеет и любит. Поэтому, чтобы не выставлять себя в невыгодном свете, мы, пользуясь служебным положением, вырезали все свои вопросы и оформили интервью в виде монолога. Впрочем, мы оставили себе право на описания офисных пейзажей, чтобы хоть как-то оправдать в своих глазах возможный будущий гонорар.

Но в начале несколько слов о Владимире Владимировиче Шахиджаняне, а также о том, зачем мы к нему приехали. На тот невероятный случай, если вы не знаете, кто это такой.

Для большинства сотрудников редакции Шахиджанян личность легендарная, поскольку регулярно публиковался в журнале в те далекие времена, когда будущие редакторы и авторы были еще читателями и считали, что правильная ассоциация на слово «кварк» это Джойс. В 1996 году серия публикаций «Соло на клавиатуре» закончилась, но другом «Компьютерры» Шахиджанян остался и время от времени появлялся на ее страницах (иногда неявно, как в колонке Сергея Голубицкого). И, в общем, нет ничего странного в том, что мы решили заехать в компанию «ЭргоСОЛО» и узнать, как идут дела. Странно другое — что мы собирались так долго.

Работники «ЭргоСОЛО» живут на Сущевке, причем «живут» — следует понимать почти буквально, так как компания работает круглосуточно. В любое время дня и ночи пользователь программы «Соло на компьютере» может позвонить, попросить регистрационный ключ или спросить совета. Компания занимает несколько комнат в стратегически выгодной позиции рядом со столовой и первое, что нам бросается в глаза, когда мы заходим в офис — висящее на стене объявление «за немытую чашку — штраф 50 рублей».

Штрафы

— У нас пока не было ни одного штрафа. Ни одного. Мы пока только прибавляем зарплату. Начинали с 50 долларов, а теперь платим триста, четыреста.

А это так, шутка. Это, во-первых, недавно появилось. Во-вторых, это будет снято, потому что это некрасиво. Но я хочу, чтобы это снял тот, кто сам написал. Это не моя идея.

Вы видели это безобразие, Александр Владимирович?

Александр Владимирович сдержанно улыбается. Александр Владимирович — один из менеджеров «ЭргоСОЛО». В компании все обращаются друг к другу «на вы» и по имени-отчеству. Работают, в основном, студенты, которых устраивают не очень высокие зарплаты, гибкий график и стиль руководства Владимира Владимировича Шахиджаняна. Для них он не просто начальник, он — учитель, и — но это уже наши домыслы — таким закостеневшим и закомплексованным людям как Сергей Александрович и Владимир Владимирович работать в этом коллективе было бы очень непросто, по крайней мере, первое время. Впрочем, если уж быть совсем честными, нас никто и не звал.

Имена

— Это мои порядки. Если бы я был главным редактором «КТ», то тоже потребовал бы, чтобы сотрудники обращались друг к другу по имени-отчеству. В этом есть уважение друг к другу — раз. В этом есть дистанция. Всегда. В этом есть изменение должностное. Сегодня ты был корреспондентом, а завтра стал главным редактором — а для окружающих остался таким же Вовкой. В этом есть самоирония. В этом есть возможность, что тебя запомнят. Придут люди и подумают: вот как интересно, они друг к другу по имени-отчеству обращаются и к солистам по имени-отчеству. В этом есть имя отца. В этом есть привычка — особенно для молодых — к некой серьезности, пусть показной. Ну и хватит.

Секта?

— А то, как мы общаемся друг с другом в компании… Это не секта. Это корпоративная культура. Это не обычная корпоративная культура. Я здесь тоже учитель.

Все наши работники, кроме художника, бывшие солисты. Кто пишет нам письма, кто заинтересован. Мы смотрим на анкету и, если человек нам интересен, предлагаем ему у нас поработать.

Конечно, я из давящих людей, авторитарных. Но я же прошу о хорошем, не о плохом. Вот, например, через месяц потребую, чтобы все наши работники прошли курс «Учимся говорить публично». Кто не пройдет — будет уволен. Но что в этом плохого? Это им пригодится в любом случае, чем бы они ни занимались. Мы организовали им бесплатные уроки английского языка, два раза в неделю в нашей школе. Или, к примеру, я бесплатно их отправляю в театры, на хорошие постановки, бесплатно. Чтобы они росли. У меня есть такая возможность — бывшие ученики из МГУ помогают.

Компания

— Я считаю, что мы лучшая фирма Российской Федерации в области программного обеспечения и организации сервиса.

Основная задача всех остальных — продать. Купи! И как только вы отдали деньги — пошел на фиг.

Владимир Владимирович Шахиджанян протягивает руку к тарелке с колбасой, на которую плотоядно взирает камера Сергея Александровича.

— Берите, пока есть — а то я все съем. Не будете, да? А вы? Хорошо, оставлю.

Моя задача — научить, прежде всего. Не деньги главное. Хотя я за деньги. Чем мне нравится Билл Гейтс — по крайней мере, по декларациям? Тем, что он хочет всех обустроить. Он богатый человек, денег у него много, он сделал так, что они идут, идут и идут. Но декларирует он не заработок, а компьютер в каждый дом, компьютер, избавляющий от рутины. И мне это близко.

«Компьютерра»

— Вся редакция была против! Ну, может, не вся, но почти вся. Я же ничего в компьютерах не понимал. Платформа, программа, ОС, ДОС, ДОК — для меня это все было одно и то же. DOC и DOS у меня совместились. И в какой-то статье я написал, что теперь знаю, что DOS и DOC это разные вещи. А они распечатали это и вывесили в «КТ». Плакатик такой, я проходил и читал.

Тут, наверное, нужно сделать отступление и немного рассказать о программе тем, кто ее не видел. Собственно говоря, это как раз тот случай, когда лучше послушать и посмотреть, поскольку это очень странный программный продукт, наполовину состоящий из программного кода, а наполовину — из Владимира Владимировича Шахиджаняна собственной персоной. Шахиджанян советует, Шахиджанян хвалит, Шахиджанян успокаивает.

Я сижу в наушниках за одним из компьютеров. Владимир Владимирович Шахиджанян устроился за моим левым плечом. Я пытаюсь набрать маловразумительное «апапапа» из первых уроков на «разломанной» майкрософтовской клавиатуре.

— Сделайте ошибку, Владимир Владимирович, — говорит Шахиджанян из-за плеча.

Я послушно нажимаю на пробел.

— Аааааа, — говорит Шахиджанян у меня в наушниках.

— Еще.

Я опять ошибаюсь.

— Ааааааа, — снова оживает «компьютерный» Шахиджанян.

От дальнейшей экзекуции меня спасает только телефонный звонок. Чтобы показать нам, как компания общается с «солистами» (так, если вы еще не поняли, называют пользователей программы «Соло на компьютере»), Шахиджанян берет трубку сам и дотошно выясняет, где работает новый солист и не хочет ли он порекомендовать программу своим коллегам.

Мы с Сергеем Александровичем робко интересуемся, не отпугивает ли клиентов такое внимание к их жизни. В конце концов, далеко не каждый пользователь жаждет рассказывать, где он работает и сколько в его организации компьютеров.

Школа

— Мы не продавцы. Мы, повторяю, школа. И позиционируем себя как школу. Мы заочная школа, а наша программа это учебный материал.

Ответить на вопрос своего учителя — это нормально.

Любовь

— Если я учитель — не педагог, а учитель, заметьте разницу — мне важно, чтобы меня любили. Это сектантство? Может быть. Но у нас не секта.

Я же не Хаббард, не дианетика — я даю вам навык. Облегчаю вам жизнь. Берегу вам время. И располагаю к себе — мне это важно. Был такой учитель, Шаталов, математик. Я был на его уроках — я балдел. Я ненавидел математику до него, я и сейчас ничего не знаю. А квадрат плюс б квадрат равно а квадрат плюс бэ квадрат плюс два а бэ — я до сих пор не понимаю, что это такое, я просто выучил это в шестом классе, на уроке математики. А когда он рассказывал, у него глаза горели:

— Две прямые! Непременно! Непересекающиеся!

Я эти две прямые запомнил на всю жизнь. Секта?

А другая учительница:

— Две-прямые-непересекающиеся-запишите-в-какой-нибудь-точке-они-называются-параллельными…

И вам плевать.

Солисты

— Платных пользователей за всю историю программы — тысяч тридцать было. Я, правда, думал, что будут сотни тысяч. Я же как тогда считал?

Пятнадцать миллионов человек работает за компьютером, из них пять процентов умеют набирать слепым методом, значит остальные 95 — наши потенциальные солисты.

Тех, кто научился, я думаю, у нас 120 тысяч. С учетом пиратских копий — тысяч четыреста.

Есть и именитые солисты. Прошел, например, полностью курс и пишет сейчас свою книжку Ефим Шифрин. Антон Комолов, Михаил Барщевский, Давид Ян, Ольга Дергунова, Алексей Экслер… Зачем Яну это было нужно? А он не умел набирать десятью пальцами и научился. Сергей Андреев — нет, и не хочет. Он будет целый день играть в игрушки, а на это времени не найдет. Он хороший парень, я с ним дружу.

Microsoft и другие

— Я попытался с Microsoft когда-то общаться. Когда-то своему студенту я сказал, что выполню любое его пожелание. А он сказал, что мечтает встретиться с Биллом Гейтсом. И я ответил: хорошо. И он поехал, и встретился с ним. Это интересно, правда?

И передал ему мое письмо. Вы этого студента знаете, наверное. Это Михаил Едемский. Он когда-то работал в «КТ».

Я предложил Биллу Гейтсу: помогите. Включите нас хотя бы в русскую версию Windows, как включили «ОРФО». В России Илья Биллиг тогда был и Питер, я забыл его фамилию. И Биллиг сказал, что это нереально. Оля Дергунова сказала, что это займет много времени. А я ответил: давайте долго делать — пока живем же. Но Оля опять сказала, что нереально. Хотя я очень хорошо к Дергуновой отношусь. Ну и всё.

«Белый ветер», «Формоза», «Компьюлинк», «Аквариус» — с ними пытался договориться об OEM-установке. Устанавливайте «Соло» на компьютеры, а по доллару — мне. Какое там, говорят, нам бы на этот доллар цену снизить, а тут тебе еще платить. А давайте бесплатно — все равно не хотят. Надо же брать, устанавливать — и бесплатно. Вот если я заплачу, может быть, они согласятся на бесплатную для пользователя установку. Значит, я еще должен и заплатить, получается?

Жизнь

Обычно интервью длится не более двух часов. Мы приехали в «ЭргоСОЛО» в девять вечера, а вышли из квартиры Владимира Владимировича Шахиджаняна в третьем часу утра с ощущением легкой нереальности происходящего. И в том, что наши редкие комментарии к высказываниям Шахиджаняна более всего напоминают отчет деревенского дурачка о выставке достижений космической индустрии, нет нашей вины. Мы просто не знаем, как можно написать о компании, работники которой разговаривают как герои производственных романов.

Мы узнали, что Шахиджанян отвечает на все письма, которые ему приходят.

Мы пили чай и пытались выяснить у сотрудников «ЭргоСОЛО», что же им все-таки не нравится в организации работы компании (ответ, кстати, вымученный и очень для нас неожиданный: оказывается, фирме не хватает порядка).

Мы узнали, что Сергей Александрович мог бы сниматься в кино, если бы захотел.

Мы услышали рассказ о том, как Владимир Владимирович Шахиджанян понял, что изменить весь мир он не в силах, а небольшой участок пространства вокруг себя — вполне.

У Шахиджаняна много параллельных проектов, и он сам признается, что времени катастрофически не хватает. А на претворение в жизнь всего задуманного требуется еще не менее 125 лет.

Мы решили для себя, что программа «Соло на компьютере» довольно необычная и понравится не всем, но если уж понравится, то понравится сильно (обратное тоже справедливо).

И нам показалось, что сам Шахиджанян все же ярче и интереснее своих проектов, за что бы он ни взялся, и это — комплимент.

Но легче от этого не стало.

Разумеется, проще всего было бы отнестись к начинаниям Шахиджаняна иронически, благо жизнь подкидывает достаточно поводов для скептического отношения к любому движению вперед.

Или наоборот — продемонстрировать несвойственную редакции мягкотелость и сказать про компанию «ЭргоСОЛО» в целом и Владимира Владимировича Шахиджаняна в частности что-то очень хорошее.

Но мы не будем делать ни того ни другого. Мы умываем свои пятипальцевые руки и отказываемся отвечать. Решать, в конце концов, вам — солистам.

Все реально

— Все реально. Я могу все. Я вам кажусь шизофреником? Я специально это говорю в магнитофон. Я могу все. И вы можете все.

Оставить комментарий

Ваш комментарий будет опубликован после модерации.