Это больше не личное дело

Кадр из фильма «Назад в будущее» (1985)

Социальные сети делают жизнь прозрачной. Наши личные переживания, депрессия, семейные и финансовые проблемы, поиски подработки или новой работы, поездки и покупки становятся достоянием всех, кто может зайти на нашу страничку в соцсетях, в том числе и начальства. И это заставляет пересматривать такие понятия, как приватность, свобода самовыражения и самопрезентации. Сегодня мы находимся в начале этого процесса, но события развиваются стремительно.

Это не первое вторжение профессиональной сферы на личную, чувственную территорию. Американский социолог Арли Хохшильд в книге «Управляемое сердце: коммерциализация чувств» (до сих пор не переведенной на русский) пишет об «эмоциональном труде» и товаризации эмоций.

Постиндустриальное общество, ориентированное на сферу услуг, личное общение с клиентами и разнообразные шоу, превратило эмоции в должностные обязанности.

Продавцы, официанты, менеджеры по продажам, телеведущие, стюардессы и прочие-прочие, кроме профессиональных навыков, которые они продают работодателю, должны продавать и свои эмоции — такие как доброжелательность, дружелюбие, открытость, а также умение быть приятным и угождать.

Работодателю неважно, на самом ли деле его сотрудник дружелюбный или только притворяется — главное, чтобы притворялся хорошо, а клиенты оставались довольны. Это нередко даже прописывается в трудовых договорах. А неумение управлять своими эмоциями в угоду работе может считаться непрофессионализмом и стать причиной увольнения.

В своей книге Хохшильд проводит параллели с физической эксплуатацией индустриальной эпохи. С одной стороны, комфортную работу в офисе или на борту самолета не сравнить с условиями труда на заводах и фабриках. С другой — каким бы тяжелым ни был труд у конвейера или станка, он не затрагивает внутреннюю, эмоциональную жизнь человека, которая остается приватной зоной и не выставляется на продажу, в отличие от физической силы и навыков.

Социальные сети вовлекают нас в новые социальные отношения с огромным количеством людей в разных уголках страны и мира.

И личные дневники, где публикуются селфи, истории из жизни, случаи с соседями, интимные признания, фотографии детей, кошек и еды из ресторана, также попадают под прицел работодателей.

В интернете вообще действует целая сеть скрытых рекламных агентов, на работу которых, а также на публикации лидеров интернет-мнения, компании тратят рекламные бюджеты. Личные страницы их собственных работников видятся им бесплатными рекламными площадками. Многие уже сегодня обязаны участвовать в деятельности корпоративных групп в соцсетях, публиковать на своих личных страницах новости компании и рекламу бренда, иногда — открытую, иногда — скрытую.

Поначалу это затронуло сотрудников, работающих в сфере PR, интернета и СМИ, но очень быстро стало распространяться и на остальных.

В некоторых фирмах вводится система штрафов и поощрений для тех, кто участвует в продвижении бренда на своей страничке, и для тех, кто нет. Это первый шаг к тому, чтобы соответствующий пункт появился в трудовом договоре, а за несоблюдение этого условия начали бы увольнять.

Чем-то такие сотрудники напоминают ходячую рекламу у метро: мигранта, наряженного в плюшевую чашку кофе, или мужчину, стиснутого рекламным щитом «услуги юристов быстро и недорого». Но «человек-реклама», отработав изнурительный день, снимет рекламный щит или плюшевый костюм. А работник, обязанный рекламировать продукцию или услуги своей компании на личной странице, остается человеком-рекламой без всяких кавычек.

То, как меняется сегодня понятие приватности и как реклама вторгается в личную сферу, иллюстрирует одна рекламная технология, апробированная на Западе (один из российских стартапов пытался внедрить ее в России, но что-то пошло не так).

На мобильный телефон или компьютер человека, решившего стать добровольным рекламным агентом, устанавливается программа, подсчитывающая упоминания рекламируемого бренда или товара, а также умеющая с помощью словаря считывать, в положительном, отрицательном или нейтральном ключе он упоминался. Речь идет о телефонных разговорах и переписке в мессенджерах с близкими людьми, ведь только близким людям можно сказать вдруг ни с того ни с сего: «давно хотел тебе рассказать об одном крутом лосьоне после бритья» или «как ты можешь жить без нового айфона, срочно продавай почку и покупай».

Да, охват аудитории невелик, но зато лояльность и эффективность зашкаливают.

Точно так же выглядят наши личные страницы с точки зрения работодателей — любые публикации в приватном пространстве, окруженные личными переживаниями и фотографиями, становятся эффективной рекламой в кругу виртуальных друзей.

Но вторжение в личную, нерабочую зону не ограничивается добровольно-принудительной рекламой, оно берет под контроль самопозиционирование и свободу самовыражения.

Социальные сети делают нашу жизнь прозрачной. В том числе и для работодателей. Уже сегодня, нанимая человека на работу, кадровые службы придирчиво оценивают страничку соискателя (поэтому почти треть людей, находящихся в поиске работы, редактирует свою страницу, а 15% закрывают ее от посторонних глаз).

После приема на работу контроль только усиливается. Если раньше, чтобы расстаться с сослуживцами, достаточно было по окончании рабочего дня закрыть за собой дверь офиса, то теперь общение на этом не заканчивается.

Как от физической эксплуатации был сделан шаг к эксплуатации эмоциональной, так контроль за сотрудником на работе дополняется контролем за его личной жизнью.

Компании начинают следить за страничками сотрудников, не только навязывая корпоративные публикации, но и манеру поведения, декларируемые ценности и сферу интересов. Чтобы быть успешным на работе, недостаточно ни профессиональных навыков, ни эмоционального труда, о котором пишет Хохшильд. Аккаунты в соцсетях в глазах работодателей являются продолжением своего хозяина, поэтому их содержание также должно соответствовать занимаемой должности и идеологии компании.

Работник хипстерской фермерской лавки должен пропагандировать здоровый образ жизни и веганство, сотрудник туристической фирмы — путешествия как образ жизни

Сотрудник фирмы, связанной с элитарными товарами и услугами, обязан позиционировать себя как ценителя luxury life, даже если ближайшие 15 лет ему предстоит выплачивать ипотеку за квартиру в Подмосковье, а сотрудник креативного агентства должен быть жизнерадостным и позитивным даже в глубокой депрессии.

Наверное, в идеале было бы здорово, если бы каждый работал там, где всегда мечтал, но наши трудовые реалии далеки от идеальных как никогда. Впрочем, сотрудники на высоких и презентационных должностях, напротив, могут подпустить эксцентричности и открытости — но тоже исключительно в рекламных, репутационных целях.

Но, по большей части, вмешательство в личное интернет-пространство проявляется ограничениями. Так, сотрудник алкогольной компании не может писать о вреде чрезмерного употребления, а сотрудник крупной корпорации высказывать мнение о коррупции и сговорах рыночных монополистов, и уж тем более нельзя позволить себе критику фирмы и всего, что с ней связано.

13 сотрудников Virgin Airlines были уволены за то, что в соцсетях обсуждали, что на самолете есть тараканы, а двигатели менялись четыре раза за год.

Сотрудник компании Argos, британского ретейлера, потерял работу за запись в фейсбуке после плохого рабочего дня: «Я работаю в Argos и не могу дождаться, когда уйду оттуда, потому что это дерьмо».

Сотрудник Apple был уволен за то, что плохо отозвался на своей страничке о своем личном айфоне. Стюардессу «Аэрофлота» уволили за издевательский твит об аварии Sukhoi SuperJet 100 в Индонезии (ее высказывание было грубым и неэтичным, но все же касалось самой машины, а не погибших людей). Самая же громкая история — это увольнение гвардейца Букенгемского дворца, высказавшегося в соцсетях о жене принца.

Может, в этом есть какой-то смысл, но как быть с правом на приватность и свободу слова? В России давление на сотрудников и их виртуальную жизнь усугубляется еще и тем, что работодатели нередко выступают в роли политических цензоров, не разрешая высказываться на острые темы всем, кто отметил в графе «место работы» свою компанию, а то и вовсе запрещая говорить о политике. Просто из соображения «как бы чего не вышло».

Нельзя представить, чтобы начальник распоряжался, о чем нам говорить в кругу друзей или на собственной кухне, но именно это и происходит в социальных сетях.

Где заканчивается охрана интересов компании и начинается вторжение в личную жизнь? Юристы говорят о необходимой лояльности работников к своей компании и корпоративной или брендовой репутации, и их слова как будто бы звучат убедительно. Но если мы принимаем эти аргументы, значит, репутация компании важнее, чем мысли и чувства людей?

Новые технологии появляются быстрее, чем мы успеваем ощутить их влияние на нас. Зато юристы и кадровые службы компаний думают на ход вперед. Уже сейчас они начинают внедрять внутренние инструкции и соглашения, связанные с поведением и публикациями сотрудников в социальных сетях, пересматривают трудовые договоры, в которых появляются пункты, позволяющие увольнять за негативные отзывы и даже «несоответствующее поведение» или неправильное самопозиционирование, идущие вразрез с идеологией компании.

Границы между приватным пространством и работой постепенно стираются, и это новые реалии, которые нам еще предстоит осмыслить.

Оставить комментарий

Ваш комментарий будет опубликован после модерации.