Пусть играют

Пусть играют

В.В.Ценёв

психолог, писатель, преподаватель Томского Государственного Университета (психология рекламы, г. Новосибирск)

Интервью газете «Компьютерра-Томск» (Мария Митренина, 08.07.2003)

В Томске сложилась ситуация, что общественность ведет работу против застревания детей в компьютерных клубах, а клубов у нас в городе 60—70. Что ты думаешь об этом?

Помнится, Андрей Себрант, генеральный продюсер и директор по стратегии Lycos Russia, в своем выступлении на «Интернити» рассказал историю о том, как инициативные люди спасают птичек от голода. Они образуют комитет или общественную организацию, чтобы этих птичек накормить. И, кажется, что все прекрасно, но приходят холода, и прикормленные птички оптом умирают от холода, ибо у организации нет в планах спасать птиц от холода. Накормить — да, сколько угодно, а спасать от холода — это чья-то другая проблема.

Так и общественность «против чего угодно». Для них показатель здоровья общества — это факт, что как можно большее число людей чего-то не делает. Их не волнует, куда пойдут дети, которых вытолкали из клубов на улицу. В притоны, на панель, на иглу, в криминал. По их теории, если детей вытолкать из гейм-клубов, то они ринутся читать Достоевского, посещать художественные салоны. Но это, как ты понимаешь, очень вряд ли.

Запретить, сертифицировать, лицензировать, регламентировать, упорядочить — это самый легкий путь создать у подростка иррациональный интерес к той или иной деятельности. Я всегда говорю и буду говорить, что лейбл на табачных киосках «до 18 лет» является самой лучшей рекламой курения, какую можно вообразить.

Посмотри на это глазами подростка: неужели, столкнувшись с запретом, он с ним согласится?! Он из штанов своих выпрыгнет, чтобы преодолеть это. Я в свое время не пропустил ни одного фильма «до 16 лет», — и, поверь мне, большинство друзей «недотягивающего» для просмотра возраста — аналогично.

60—70 клубов, полные подростков, — да это же просто подарок для всех тех, кто заботится о судьбах подрастающего поколения. И если они разбегутся в разные стороны, то вообрази, сколько усилий понадобится, чтобы собрать из них хотя бы треть. А так — они здесь, под присмотром. Можно распространять агитационную продукцию, организовать между ними конкурсы, компьютерные состязания (что, в сущности и делается: чемпионаты проводятся чуть ли не ежемесячно, а клуб Nettown выступает спонсором веб-олимпиад для начинающих дизайнеров — прим.редакции). Давать скидки за хорошие оценки в школе. Вот Борис Колесов высказал мысль, что можно интегрировать клуб в школьный класс. А ведь можно и, напротив, — привнести элемент школы в клуб. Это очень перспективно.

Реально, могут ли компьютерные игры причинить вред ребенку, и какой?

Давай начнем с того, что игровая деятельность вообще свойственна не только человеку, но и высшим животным. Смысл у игры один — это обучение сложным социальным навыкам. Препятствие игровому процессу ведет к дезадаптации, социальной беспомощности. Мы начинаем с игр, которые учат нас постигать предметный мир (куклы, машинки, мячики, и так далее). Потом комбинаторные игры (конструкторы, системы вещей, наборы) — ими мы учимся предметному взаимодействию, манипуляции с предметами. Далее — класс ролевых игр (в Чапаева, в «испорченный телефон», в солдатиков), — учимся взаимодействию с другими людьми, усваиваем свою подчиненность законам и правилам мира («да и нет» не говорить, черное с белым не носить; кто не спрятался, я не виноват). Далее — коллекции и накопительство, «детский плюшкинизм», — это навыки систематизации предметов и явлений, структурное мышление. Ну и так далее.

Каждый взрослый опыт предваряет игровой урок. Даже пубертатный онанизм, о котором раньше писали пугающие брошюрки, — это важный досексуальный опыт, который учит контролировать свое либидо, сделать его пластичным и предсказуемым, — управлять им, а не зависеть от него.

В этом смысле компьютерная игра — есть неизбежная и необходимая часть обучения, которая готовит подростка к серьезной работе за компьютером. Ибо появился новый класс работ, профессий, весь цикл которых проходит только за экраном монитора.

Это дизайн и верстка, программирование и бухгалтерия, проектирование и видеомонтаж. Миллионы людей должны учиться профессионально разбираться с персональным компьютером: как на уровне его «железной» части, так и на уровне программной. Игра — это лучший способ подготовить себя к будущей «взрослой» работе за компьютером.

Что касается «вредности» игр, то предлагаю взять за аксиому: сама по себе игра не может быть вредна для подростка, как само по себе не вредно казино, скачки, фильмы «до 16», и так далее. Вредна не игра, а пустота в жизни подростка, которую ему нечем заполнить. И чем она сильнее, тем больше он может погружаться в игру, как в свое спасение. Если подросток с головой погрузился в игру, забыв про все на свете, то нужно бить тревогу, но не потому, что во всем виновата игра или клуб, а потому, что в его душе — пустота, боль и отчаяние, от которых он прячется в игре. Чаще всего вина лежит на родителях: они, как те кормители птичек, думают, что кормят и поят своего ребенка, а остальное — это уже не их проблемы.

Поверь, в тысячу раз лучше купить подростку новую версию игры Doom, — чем отобрать у него возможность поиграть. Второе — не просто антипедагогично, но и, как про это говорят, педагогически токсично.

Если подросток 12—14 лет засиживается по ночам в клубе — это что-то о нем (подростке) говорит, и что?

Первое, что приходит в голову — что у него дома нет компьютера. Вообрази себе, что твой сын (допустим) восьмилетнего возраста все дневное время проводит у Пети. А почему не наоборот? А потому, что у Пети много солдатиков и машинок, а у твоего сына — их нет. Я помню свое детство: у меня было не так много игрушек, как у моих друзей, и поэтому я, в большинстве случаев, был у них в гостях, а они у меня — очень редко. Купите подростку компьютер, — и интерес к клубам у него поубавится. А если у вас нет такой возможности, то это никак не повод делать клуб или подростка «козлом отпущения».

У тебя есть такие знакомые подростки? Правда, что они похожи на зомби?

Они похожи на людей, которые предпочитают игру всему остальному. В мою бытность, когда никаких игр в помине не было, было повальное увлечение видеосалонами. Тогда нас «гнобили» этими самыми фильмами и рок-музыкой: вредно, аморально, агрессивно. И что, собственно? Перебесились, поступили в ВУЗы, выучились, — и никаких проблем. Игры и клубы — явление временное, хотя и захватывающее подростка с головой. Но через некоторое время они обнаружат, что девочки в мини им куда более интереснее, чем Quake — и проблемы больше нет.

На самом деле складывается впечатление, что дети, склонные застревать на играх, чатах, интернете и пр., просто чего-то не имеют в этой жизни, в своей семье. Что ты об этом думаешь?

В любом возрастном периоде ребенок всегда на чем-то «застревает». То его от игрушек не оторвешь, то от мультиков не оттащишь, то с улицы не загонишь.

Это нормально даже в том случае, если в семье всё хорошо. Проходит определенное время, и текущий интерес, в который ребенок был погружен с головой, исчерпывается сам по себе. В ситуации, если в семье дела обстоят плохо, если подросток чувствует себя никому не нужным, если он не находит поддержки, тепла, любви, внимания и понимания (о чем-то еще более худшем я и не говорю даже), то «застревание» усугубляется. В любом случае, причины застревания в играх нужно искать вне стен клуба.

Руководители клубов в связи с этой ситуацией оказываются между двух огней: с одной — возмущенные родители и инспекция по делам несовершеннолетних, с другой — закономерности бизнеса, в связи с которыми нельзя отпугивать, а надо, наоборот, привлекать клиента. Как можно решить конфликт?

Во-первых, я все же хотел бы отделить закономерность от закона. Существуют правила, которые нарушать нельзя, — даже, несмотря на то, что это вредно для бизнеса. Запрещено продавать водку несовершеннолетним, например. И если существует Закон, — то никакими закономерностями бизнеса его нарушение не оправдать. Но оспаривать его или выдвигать встречные инициативы, — сколько угодно.

Во-вторых, должна организоваться ассоциация компьютерных клубов, которая (вместе со всеми комитетами и инспекциями) выработает четкие «правила игры» для этого бизнеса.

И далее — уже ассоциация будет решать любого рода конфликты с надзорными органами (вплоть до исключения нарушителей из своего реестра), — или сама исполнять такого рода надзорные функции. Могу предложить свою кандидатуру для такой ассоциации, — в качестве эксперта при разрешении конфликтных ситуаций.

В-третьих, можно найти определенную перспективу для реализации программ школьной информатизации и компьютеризации. Мысль Бориса Колесова привлекательна не только идеологически, но и экономически: зачем тратить деньги на компьютерные классы, когда есть бизнес, готовый инвестировать в это средства? Нужно лишь найти взаимовыгодные условия для такого рода интеграций. Да и родителям будет намного спокойнее, когда они будут знать, что их чадо сидит в родной школе, а не непонятно где.

Если бы твой ребенок (или, скажем, ребенок твоих близких знакомых) так увлекался играми, что бы ты сделал?

Раз уж речь идет о клубах, и, видимо, в таком контексте нужно понимать твой вопрос, то я бы, наверное, озаботился тем, чтобы приобрести ему компьютер.

Благо, сейчас есть возможность брать компьютер в кредит. А ещё мне очень интересно, в какую именно игру он играет, ибо игра в определенном смысле, — проективный тест личности. Игры есть разные — квесты и шутеры, стратегии и головоломки, ролевые игры и симуляторы. От выбора типа игры зависит, какую именно проблему решает ребенок, какую потребность он удовлетворяет. Через выбор той или иной игры я лучше могу понять ребенка, его переживания, его внутренний мир. Ну и, наконец, я бы сам попробовал сыграть в эту игру.

Напрашивается вопрос: а каковы твои собственные отношения с компьютерными играми и вообще с компьютером?

Компьютер — мой основной рабочий инструмент: это работа над публикациями и книгами, общение по электронной почте с друзьями и коллегами по всему миру, виртуальные консультации, психологический сайт, — и все это благодаря появлению в моей жизни компьютера. Я не обожествляю его, но нельзя не признать тот факт, что компьютер, стал столь же неотъемлемым инструментом на информационном поле, как тысячу лет им были инструменты земледелия. Основной товар на современном рынке — информация, и без вычислительной «мотыги», без рабочей компьютерной «лошадки» — нам уже не обойтись. И это сегодня. А что будет завтра?

Конечно, я с удовольствием и играю, — Quake, Half-Life, Need for Speed, Unreal, Venom, и так далее. Не могу сказать, что я заядлый игрок, раз в полгода от силы поиграть и удается, — издержки «взрослости», так сказать; все остальное время тратится на работу. Но если уж я «дорвусь», то по полной, с большим удовольствием. И когда я смотрю на детишек, которые возятся в песочнице, когда я вижу детей, играющих в Гарри Поттера, когда я наблюдаю за битвой подростков за экраном монитора, я думаю, — ну и слава богу, что у них есть эта замечательная возможность — играть. Ведь скоро они вырастут и «оставят все детское». А пока — пусть играют.

Оставить комментарий

Ваш комментарий будет опубликован после модерации.